Чудовищами и монстрами насильники просто так не становятся, и психолог Анна Кудиярова объясняет, почему это происходит. Сейчас в Казахстане про изнасилования не говорит только самый ленивый или темный. Женщинам надоело терпеть, они даже организовали новое движение – #НеМолчи. Большой резонанс получили дела Натальи Слекишиной и Жибек Мусиновой. Об этом много говорилось, журналисты следили практически за каждым изменением в расследовании этих случаев. В данной статье речь пойдет о причинах зла: кому-то, возможно, после прочитанного захочется что-то изменить в себе, другим – помочь близкому, третьим – правильно расставить приоритеты на будущее.

На главные вопросы ответила Анна Кудиярова – член Казахстанской Национальной Психоаналитической Ассоциации, директор Института психоанализа Центральной Азии.

- Анна Мергенбаевна, люди вроде не рождаются преступниками, и уже тем более, насильниками. Кто в ответе за то, что приличные на вид граждане, зная, что преступают закон, идут на это?

- Чтобы человеку оставаться человеком, нужно создавать человеческие условия. В основе любого насилия есть несколько причин. Как всегда, надо начинать с тела, желудка, материальных условий. Помните, голодный человек – злой человек.

Следующее. Психологические проблемы. Вы знаете, богатые тоже плачут, тоже насилуют и тоже бьют. Есть понятие общей культуры, и есть понятие психологической культуры. Сейчас люди теряют общую культуру, поэтому, конечно, я бы связала это еще, кроме психологии, с педагогикой. Родители сами были воспитаны в суровые 90-е годы, отцы многих в то время просто сломались. Женщины более гибкие. Но женщины, которые туда-сюда мотаются с этими «торбами» – китайскими сумками – становятся волчицами. А детям нужна была тихая и добрая мама. И дети, которые выросли у злых и агрессивных родителей, все это в себя впитывают. Вот поэтому надо поднимать общую культуру.

Третье – психологическая культура. Скажем, и желудок накормлен, и тело одето, и человек в своей квартире живет, тогда надо говорить об особенностях личности. Почему я говорю про общую и экономическую культуру? Потому что очень легко человеку в нечеловеческих условиях превратиться в зверя, скотину, монстра и чудовище. Это как маленькие дети, которые, где захотели, там и писают. В неблагоприятных условиях наши инстинкты становятся сильнее, а сознание, наша личность – более слабыми. Теперь понятно, почему идет такой разгул насилия.

- Если говорить конкретно об изнасилованиях, разве мужчины разучились ухаживать и добиваться своего? Для чего им нужно ломать женщину?

- Нет, допустим, у мужчины материальных условий – привести женщину к себе на квартиру. У них нет, в общем, культуры – найти такие слова, чтобы женщина захотела сама раздеться. И когда всего этого нет, идет грубая, физическая сила.

- А правильно ли будет полностью возлагать вину на мужчин-насильников?

- Я не оправдываю женщин тотально, потому что это – как замок и ключ. Условно, если девочка-подросток с глубоким декольте, в мини-юбке в три часа ночи бродит, можно догадываться, какие приключения она ищет на свою «пятую точку». Бессознательно она хочет быть в позиции жертвы. А добропорядочные девушки, хоть и голодные, хоть и злые, все-таки в три часа ночи будет сидеть дома. Может, они будут плакать от неразделенной любви и проклинать судьбу за то, что никто их не любит, но ночью разгуливать не будут.

- Никто ведь заранее не определит потенциального насильника. А он сам может это понять?

- Дело в том, что эти бедолаги сами в детстве подвергались такому же насилию – и физическому и сексуальному. Либо прямо сознательно они помнят это, либо это настолько давно было, что только через сны, через работу психоаналитиков мы сможем это вычислить. Правда, к психоаналитику пойдут только единицы. У меня был на приеме мужчина, его главная цель – избавиться от агрессии. Он, конечно, на улицах не насилует. Но вот что он рассказал: позвонил в одно министерство и наорал там на кого-то. По сути, кажется, он был прав, но ему тоже там грубо ответили. Мужчина сам про себя отмечает, что стал кричать, рычать, материться и раскидывать вещи в своем кабинете. Это его и удивило, откуда столько агрессии и гнева. Признался, что не хотел кричать, и это случилось против его воли.

Что я могу сказать? Он вырос в такой сфере! Бабушка с дедушкой сквернословили, били друг друга, то же самое делали и папа с мамой. Он даже не представляет, что есть дети, которые могли вырасти на солнечной лужайке. Ему 40 лет, посчитайте – нашей Независимости 25 лет. Первые 15 лет он еще жил в Советском союзе, но уже тогда, в конце 80-х мы уже жили плохо. Главная проблема и головная боль его родителей была в том, как прокормить кучу детей. И среди них самих, среди детей, сильный бил слабого. Мужчина вроде и пытается что-то делать, но иногда у него все это вырывается, как у маленьких детей, которые не привыкли ходить на горшок. И вот этого «психологического унитаза» ему не хватает.

- А как быть с теми, кто уже наказан за содеянное? Освободившись, они снова могут приняться за старое. В колониях есть штатные психологи. В состоянии ли они оказать квалифицированную помощь заключенному?

- Как только психолог надевает погоны, он зависит от своего начальника. Это, вероятно, уже не психолог. Он должен приходить со стороны и получать зарплату из других источников. И я так говорю, потому что сама ни от кого не завишу.