Не за горами суд в Калифорнии, который может решить дальнейшую судьбу денег семьи Храпуновых. И не только денег. И не только в Соединенных Штатах Америки… Расследуется и дело в Швейцарии, где со своими близкими живет экс-министр и бывший аким южной столицы Казахстана. Причем, в Новом Свете будет гражданский процесс, а в Европе, судя по всему, уголовный.

Активность казахстанских властей в данном отношении, естественно, привлекла внимание общественности. И если с Виктором Храпуновым сейчас все более или менее ясно, то в случае с другими, спешно покинувшими родину, остается еще много вопросов. Продвижение дела Храпунова невольно наталкивает на мысль, что Казахстан наступает, образно выражаясь, по всем фронтам. А если учесть то, что бюджет и Нацфонд переживают не самые лучшие времена, «пасьянс» вроде бы складывается. Мы попросили прокомментировать ситуацию известного политолога Данияра Ашимбаева, который озвучил свое видение того, чего добиваются наши власти, и главное – зачем им это.

- Данияр Рахманович, СМИ снова запестрели новостями о полузабытом Храпунове и его делах. Казахстан действительно сможет возвратить выведенные им суммы? Речь идет о какой-то активизации в этом направлении?

- Сейчас видно, что активизировались судебные процессы. Следствие по Храпунову, Аблязову и другим велось давно. Отмывание денег само по себе достаточно сложный процесс с известными проволочками – как дипломатическими, так и правовыми, и так далее. Другой разговор, что возбуждены дела были достаточно поздно. Многие заявляли о необходимости расследования в отношении бывшего акима Алматы после скандала с земельными участками. Храпунов был главой МЧС и его сняли с должности. Несколько чиновников привлекли к ответственности. Но процесс был вялотекущий. Понятно, что Храпунов получил «санкцию» на отъезд за границу, где и остается примерно с десяток лет. Отчасти расследование в отношении него было спровоцировано, как по родственнику Аблязова. Большие обороты следствие приобрело в 2009-2010 гг., и теперь – суд.

Тут вот какая проблема. Акимом он в принципе был неплохим. Именно по Алматы претензий особо не высказывалось. Но по обнародованным материалам уголовного дела выплывает достаточно интересная схема. Распределение участков, недвижимости или перераспределение финансовых потоков – это одно. Но получатели денег… Допустим, продается какой-то детский садик, его очень дешево покупают на тендере, потом он капитализируется и продается дальше – деньги выходили на счета Лейлы Храпуновой или ее детей. Получается, сам Храпунов стоит в начале схемы по выделению средств, но финансовые потоки шли на членов его семьи. Чиновников, повторю, он достаточно неплохим был и во многом даже скромным, но в пучины его затянули жадность и амбиции супруги.

Что касается суда, не со всеми странами у нас есть договоры об экстрадиции. А насчет капиталов –  отсудить их достаточно сложно. Швейцария в принципе долго не подпускала к себе ревизоров после скандалов с отмыванием денег и в связи с борьбой с оффшорами. Впоследствии свое законодательство она упростила в отношении выявления коррупционных схем, и сейчас более или менее охотно идет на сотрудничество. В прошлых скандалах фигурировало много казахстанских чиновников, как бывших, так и действующих, и олигархов тоже. Тема будет периодически политизироваться. И Казахстану в таком случае будет выгоднее ставить вопрос не об осуждении Храпунова, а о выявлении тех схем и возврате незаконно вывезенных им, его супругой и семьей денег.     

- Насколько сложным будет процесс возвращения денег в Казахстан?

- Есть опыт возврата денег БТА-банка. Вопрос непростой, но какие-то суммы были возвращены. По Храпунову надо учитывать, что материалы уже начали передавать в суд – США, громкий процесс был в Швейцарии, и помимо уголовного аспекта присутствует и бюджетно-экономический. Заинтересованность по добыванию выведенных за бугор средств присутствует в большом количестве наших госорганов, которые могут принять участие в выявлении преступных схем. Если бы не было перспективы возврата денег, такие усилия не предпринимались бы.

- Виктор Вячеславович Храпунов не единственный, кто покинул страну с деньгами сомнительного происхождения. Вспомним хотя бы тех же братьев Рыскалиевых – аким и мажилисмен. Можно ожидать, что «трясти» будут всех и везде?

- За рубежом много граждан Казахстана, какие-то из них попали в розыски, а какие-то нет. По братьям Рыскалиевым – не помню, чтобы им предъявлялись какие-то обвинения. О каких-то экстрадиционных процедурах в отношении них я не слышал. По судам, прошедшим по Атыраускому акимату, было осуждено большое количество работников. По самим Рыскалиевым выдерживается определенная тишина. Есть еще Кажегельдин или Аблязов тот же, и еще ряд лиц. Не в отношении всех объявлен розыск. В отношение кого-то проводится расследование уголовное, а по другим – экономическое, связанное с выводом капиталов, но не затрагивающее фигур бывших высокопоставленных казахстанцев.   

Много казахстанцев «гоняло» средства через оффшорные счета. Были публикации в западных СМИ: кипрский скандал, потом панамский. В западных странах проводились расследования. Понятно, что в опубликованной части списков не было тех самых фигур, но все прекрасно знают, что они есть, и информацию о них держат в руках западные спецслужбы. Таким образом возникает угроза, что некоторые наши жадные «товарищи», которые оптимизировали налоговые схемы через оффшоры, могут оказаться на крючке у тех спецслужб. Не у наших! Эта ситуация создает проблему для нацбезопасности, поскольку многие из тех людей обладают важной политической и экономической информацией касательно нашей страны. Не исключено, что в рамках тех расследований могут еще какие-то другие имена всплыть. Также некоторые казахстанские предприниматели владеют активами в стране, но не напрямую, а через иностранные компании. И в случае связи данных компаний с налоговыми махинациями, эти люди становятся уязвимыми для Запада или для Востока. Фамилии не озвучиваются, но личная огласка будет только вредить их делу.

Приватизация в 90-х и нефтяной бум, который был в 2000-х, сделали многих миллионерами, оставили определенные документационные следы, которые делают людей весьма привлекательными мишенями для силовиков различных стран.

- Деньги сбежавших чиновников стали очень нужны Казахстану именно сейчас? Ведь Вы говорили, что, например, по Храпунову ранее следствие велось как-то вяло.

Просто пример: у нас много людей привлекалось за коррупционные преступления, было много громких арестов, кого-то осудили, кого-то нет. И многие имеют возможность отрегулировать вопрос своего ареста, посадки или досрочного освобождения – власть во многом в ходе борьбы с коррупцией стала бить по кошельку. Это самое больное и уязвимое, что есть у некоторых наших «товарищей». Уличенный в коррупции чиновник может заплатить огромный штраф и не сидеть.

Эта же схема работает не только во внутренней работе, но и во внешней. Лучше бить по карману, по недвижимости, по банковским счетам, чем добиваться экстрадиции. Это действие воспитательного характера для тех, кто вовлечен в коррупцию. Такая практика дает пользу бюджету, а от ареста того или иного человека общественная польза не всегда присутствует. Это относится не только к госслужбе, но и к огромному квазигосударственному сектору, который имеет гигантское государственное финансирование.