Автор и первый ведущий старейшей программы телеканала КТК, Валерий Тараканов, вернулся из Москвы домой с новой победой. Он, по его признанию, за годы существования «Черного квадрата» умудрился победить практически во всех номинациях Международного кинофестиваля детективных фильмов и телепрограмм правоохранительной тематики «DetectiveFEST». За что же коллеги и силовики уважают Тараканова и его детище? Он рассказал нам об этом. Добавил также – кто за границей интересуется «Черным квадратом» помимо зрителей (не обошлось без ФСБ… )? Поведал и о том, что думают за рубежом о крови, насилие и вообще о «чернухе», буквально оккупировавшей современное телевидение.

- Валерий Тимофеевич, «Черный квадрат» собрал все «чемпионские поясы» фестиваля «DetectiveFEST». Именно все? А какие номинации там есть?

- Я являюсь победителем почти во всех номинациях конкурса, за все годы его существования. Неизменно остается главным «Борьба с терроризмом и преступностью – дело всего мирового сообщества», это слоган фестиваля. Название номинации – «Терроризму нет!». Потом идут «Грязные деньги», это борьба с коррупцией. «Гражданское общество» – про то, как люди отстаивают свои конституционные права и тому подобное. «Преступление и наказание» – это тяжкие преступления. Было еще «Мир без наркотиков». Были и номинации по линии Нотариальной палаты, мы победили с блеском благодаря программе «Светский священник». Были программы с ГИБДД России. Был «Мир для детей». Есть «Война и мир», в этой номинации мы стали лучшими в нынешнем году. Я побеждал во всех. Кроме, честно говоря, номинации «Безопасность дорожного движения». Что-то не было у меня ни одной программы на эту тему. Были еще номинации «Герой» и «Антигерой». В этом году возникли проблемы с финансированием. У фестиваля были сложности с Министерством культуры РФ, игнорирующим указание президента РФ В.В. Путина, который подписал указ о том, чтобы таким тематическим фестивалям, мероприятиям с антитеррористической направленностью оказывалась всяческая поддержка.

На прошедшем фестивале у нас были участники от 37 стран мира, не считая СНГ. Было 93 художественных фильма, чуть больше 120 телепрограмм, как обычно, «Герой» и «Антигерой» – по 8 претендентов, и с десяток сериалов. Была очень жесткая борьба!

Начало и наши дни:  

Фестиваль «DetectiveFEST» появился в 1999 году, его первым руководителем стал Аркадий Вайнер (первые 10 лет работы фестиваля). Идея его создания пришлась по вкусу полицейским и милиционерам – одобрение выразили все члены Совета министров МВД стран СНГ. Это вовсе не означает, что участники – это телевизионщики и киношники из республик бывшего союза. Охват мероприятия В.Т. Тараканов описывает так – от Гренландии до Южно-Африканской республики, от островов в Южно-Китайском море до Голливуда. От 30 до 50 с лишним стран дальнего зарубежья, т.е. без учета стран СНГ – сотни работ каждый год! На фестивале выставляются художественные и документальные фильмы, телепрограммы с законченными сюжетами.   

- Все это, естественно, относится к правовой журналистике. Какая она стала за годы работы DetectiveFEST? Вы же каждый год видитесь и общаетесь с коллегами из разных городов мира. Что вообще происходит с освещением криминальных тем, коррупции, терроризма?

- Мы отметили следующее – у фестиваля стало женское лицо! Телевидение стало приобретать все больше лицо красивых, умных и талантливых девчонок – авторов. И их было очень много среди победителей. Например, моя коллега из Мордовии, достаточно молодая, ей не то что братва респект отдает, к ней люди идут и приносят такие эксклюзивные материалы про злоупотребления чиновников. Потом эти чиновники, убегая от нее, выпрыгивают в окон и прячутся в туалетах. Все из-за того, что они не находят, что ей отвечать, когда она их ловит на лжи. Это профессионализм! О ней ходит такая слава – «Сука, не берет!». Мы посмотрели ее работы: действительно делает все архивзвешенно.

- А почему, на Ваш взгляд, женщины стали больше интересоваться правовой сферой?

- Когда на контрасте показывают голодных, оборванных детей, детей, которых не лечат, которые убивают себя, и показывают тут же выпады мажориков, которые бесятся с жиру, которые предлагают выпить их мочу, снять трусы и так далее, это бьет в точку. Женщины, в первую очередь, в силу своей натуры будут знать, от чего уберегать своего ребенка. Девушки, женщины все это болезненно воспринимают, пропускают через себя. Они кричат «Люди, смотрите, что у нас творится!». Один автор, когда мы в перерыве попивали, кто кофе, кто пиво, а кто коньячок, показал одну «нарезку» с тем, что больше всего давало рейтинг на телевидение. Кровь, жестокость просто захлестывают экраны! Вместе с тем, старики с горечью отмечали, что телевидение пора призвать к ответу. Оно не воспитывает, а во многом развращает. Это не пустые слова, это были конкретные факты – тот же Шаляпин, который не вылезает из программ, или Копенкина. Почему меня должно это интересовать?! Зачем? Говорят, пипл «хавает», это рейтинг. А что такое рейтинг? Нагиев крикнул «Лолита, да ты без трусов!» – рейтинг есть. У Маши Распутиной во время выступления порвались трусы – рейтинг есть. И так далее, и тому подобное. Спрашивается, а где развивающие программы для наших детей? Мы не воспитываем патриотов, мы воспитываем лакеев. Мало развивающих программ, которые воспитывали бы в человеке чувство собственного достоинства – я гражданин, я умен, я хочу, от меня что-то зависит.

Я говорил на фестивале, что обилие жестоких и кровавых сюжетов приучило аудиторию воспринимать это как должное. Раньше мы говорили «бытовое насилие»? Потом стали говорить «бытовое преступление», «бытовое убийство». Скоро будем говорить «бытовой терроризм»?! Не в том плане, что он происходит в соседней квартире, а том, что будем воспринимать его как обычное бытовое проявление. В этом году фестиваль был не только правовым, он стал еще нести и антитеррористическую нагрузку. Мы там говорили о том, что должны больше консолидировать общество. Ведь поток «гламура» уже затопил всех. Убеленная седина женщина, которая знает жизнь, выходит и говорит руководителям каналов «Что вы делаете? Люди выходят на улицы с протестами, потому что им жрать нечего, а вы показываете фильм «Блондинка в шоколаде».

- Контртеррористическая направленность фестиваля всеми его участниками понимается одинаково?

- На будущий год будет юбилейный фестиваль – 20-й. Руководство Общественной палаты РФ сказало, что проведение берет на себя. Потому что все цели, которые фестиваль ставит перед собой, совпадают с теми, над которыми работает палата. Меня, наверное, по осени даже вызовут туда, поскольку тот анализ, который я делаю по вопросам борьбы с терроризмом, и наши программы, которые посвящены данной тематике, оказываются лучшими. Даже иностранцы, несмотря на то, что у них больше возможностей, просто напросто не хотят этого делать – либо боятся, либо не умеют. Они все переводят в трескотню. На прошедшем фестивале прошел такой новый термин «бормотологи», так мы называли тех, кто бормочет обо всем, но только не о том, что, собственно говоря, и почему произошло, и что делать, чтобы этого больше не было. Они начинают бормотать про толерантность и уважение интересов. Простите, хорошо – есть права у террористов, как у людей, а где права потерпевших, которых давят, взрывают и расстреливают?! Работы многих западников вот этим грешат…

- Скажите, представленным на фестивале работам кто-то находит практическое применение, извлекает пользу? Правоохранители находят что-то для себя в «Черном квадрате»?

- Когда мы отправляем материалы на фестиваль, подписываем один пунктик, в котором говорится, что я даю согласие на трехкратное освещение и показ в Москве. Права даются оргкомитету и жюри фестиваля. Второе, мы оставляем копии своих работ в архиве фестиваля. Они попадают в каталог, и потом люди, которые увидели что-то про нас, услышали, как-то узнали, приходят и говорят, нас интересует такая-то работа. Этот пункт в подписанном документе тоже значится. В частности, английским студентам нравится наш анализ. Француженка одна сказала, что ей и ее коллегам нравится наша эмоциональность. Поклонник нашего таланта из Америки сказал, что в своих выпусках мы иногда опережаем и подсказываем то, что в суете работы правоохранительных органов забывается.

В свое время нас на фестиваль порекомендовали болгарские товарищи. У нас тогда была работа «Из пепла нам сверкнет алмаз», там было мало криминала, но было больше морали. Герой программы остался без рук и ноги, его бросили все. У него были адские боли, но он не стал наркоманом. Не спился от безысходности. Не пытался покончить жизнь самоубийством. В наше время забывается, что в центре всегда и в первую очередь стоит ЧЕЛОВЕК! И от него зависит – нажать на кнопку взрывного устройства или на спусковой крючок, либо создаст «нетленное» полотно или напишет прекрасную сонату. Вот мы стараемся об этом не забывать! Мы стараемся все проанализировать, понять и разложить по полочкам.

- Валерий Тимофеевич, со студентами и журналистами понятно. Но я все-таки больше интересовался спецслужбами…

- Скажем так, без лишней скромности. Первую победу мы одержали в 2003 году с историей, когда «выковыривали» пятерку террористов в жилом доме рядом с телеканалом КТК, после того, как они убили офицеров миграционной полиции. Когда выставляешь такие работы, тебя сразу берут на заметку. Берут те режиссеры, которые работают по этой теме. Не знаю, насколько это правдиво, но НТВшники не скрывали, что при подготовке своего проекта «Следствие вели… » они взяли за основу идею нашего «Черного квадрата». Речь идет о восстановлении хронологии резонансных преступлений. Но они сказали, что нет ничего такого в том, что гениальная идея пришла двум людям в разных краях бывшего союза. Ничего себе! Мы вышли в эфир в 2004 году, а они – в 2006 (смеется). Мы у них никак не могли «слямзить».  

Наши работы не судит один человек или постоянная компания. «Черный квадрат» в разные годы судили Кафедра журналистики МГУ, Высшее командное военно-десантное училище (г. Рязань), Федеральная службы охраны, Академия ФСБ, Харьковская школа милиции – тогда еще не было «раздрая» с Украиной, Волгоградская. То есть это всё структуры, которые непосредственно занимаются решением тех вопросов – борьба с преступностью, с терроризмом. Я знаю, что те люди, с которыми я общаюсь на фестивале, они – сотрудники ФСБ или других структур. Естественно, если они что-то находят, то говорят «Уважуха! Нам понравилось. Будем делать выводы». Им понравилось, и они используют это в своих целях.

- Какой козырь, какие важные вещи делают «Черный квадрат» таким, что его значимость неизменно признается из года в год?

- Я, конечно, считаю и считал, что зависть – это грех, но иногда белой завистью завидую тому же Каневскому. Мне бы его условия и в финансовых моментах, иногда, и в организационных. Как-то мне бывший начальник объединенной редакции МДВ РФ сделал мне замечание – «В студии что-то не так, за веревочки дергают. Почему ты компьютер не поставишь? Зачем пытаешь мир изменить? Есть фактаж, на нем и надо «трещать». Я говорю «Ну, во-первых, причинные условия, способствующие совершению преступления. Это раз». Он спрашивает «Зачем тебе оно надо?». Я отвечаю «Ну его же довели! Если человек пошел воровать, наверняка, ему нечего кушать. Немного же профессиональных воров-жуликов». Родились же мы все одинаковыми, но каждый прошел свой путь. Почему, зачем и как – мы всегда ищем ответы. Он говорит «Да все они преступники!», а я ему сказал «Ну тогда ставь клеймо на каждый материал. А где профилактика, где этическое, где мораль, где психология?».

Вот бывает вроде человек, божий одуванчик – маленький, в очочках, я утрирую немножко. А в нем такой вулкан страстей кипит, его ткнешь «иголкой», и он взрывается. Когда люди такое говорят, что они действительно такие, у них такой склад ума, сердце более обостренно все воспринимает. Многие из таких преступников говорят «Я не хотел убивать, но вот все уже – понесло меня, довели, загнали!». В конце концов, и мышка кидается на кота из угла, в который он ее загнал. Плюс пьянка, плюс полная потеря морали, у детишек черт знает, что творится в головах, в частности, в России блатная романтика царит на улице. Мальчишки знают уклад преступного мира лучше, чем азбуку и таблицу умножения. Когда в таких вещах разбираешься, поднимаешь целый пласт и пытаешься понять, что создало такую «пирамиду», которую мы называем «факт завершенного преступления», пропускаешь это все через себя. Мы не делаем программы на потребу публики фестиваля, мы отправляем работы, которые уже смотрел наш зритель, которые могли создаваться за год, за полгода до фестиваля. Некоторые конкурсанты делали выпуск специально для фестиваля. Зачем? Решили, что должны победить! А мы везем то, что нам понравилось, пусть даже если и не было большого рейтинга. Показываем то, в чем, как сами считаем, разобрались, поняли психологию, причинные условия, отягчающие либо смягчающие обстоятельства. В конце концов потерпевший тоже не всегда прав. Мы всегда все делаем на достаточно высоком уровне и никогда не заигрываем со зрителем. Думаю, люди ценят, что мы говорим с ними на равных, ничего не драматизируем и не политизируем, не навязываем своего мнения. Говорим со зрителем на том языке, на котором он хочет, чтобы с ним говорили. И он, я считаю, это ценит.    

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Проект КТК «Черный квадрат» получил пять международных наград

Интересно и смешно: жизнь за кадром КТК