- Канат Алдабергенович, спасибо большое, что Вы нашли время ответить на вопросы наших телезрителей. Итак, что происходит с бензином сейчас, почему сложилась такая ситуация, в чем причины, и как это может отразиться на ценах?

- Если анализировать ситуацию сентября-октября, на поставку бензина на внутренний рынок страны, безусловно, повлияла остановка поочередно Атырауского нефтеперерабатывающего завода и Павлодарского нефтеперерабатывающего завода. По первоначально утвержденному графику (а это Министерство энергетики утверждает), Павлодарский нефтеперерабатывающий завод должен был выходить на плановый предупредительный ремонт в июне. И в этом году плановые предупредительные ремонты совпали с окончанием работ по модернизации Павлодарского завода и Атырауского нефтеперерабатывающего завода. Все эти годы модернизация, строительство новых установок, которые шли, в этом году совпало завершение их, подключение новых установок, интеграция их к действующим установкам, на которых капитальный ремонт в период планового предупредительного ремонта.

Мы так распределили: в апреле ремонт Шымкентского завода, в июне ремонт Павлодарского завода и в сентябре ремонт Атырауского. Все это позволяло нам в первую очередь обеспечить население необходимыми горюче-смазочными материалами, а также провести организованно посевную и уборочную, потому что достаточно большой объем дизельного топлива в первую очередь на посевную, уборочную централизованным образом направляется. Павлодарский НПЗ не успел подготовиться, я отправлял туда комиссию с министерства энергетики, они привезли акт, что всего лишь 55% оборудования в этот момент было поставлено на завод, и ремонт его перенесли на 20-ые числа сентября, потому что позже ремонтировать завод нельзя.

- Технологически нельзя?

- Технологически только в теплое время, запускать потом будет сложно. Наша нефть высоковязкая, сернистая, вследствие того, что руководство ПНХЗ ненадлежащим образом подготовилось к ремонту летом, пришлось перенести на осень. В любом случае модернизацию этого завода нужно было завершать в этом году. И с 20-ых чисел сентября по 26 октября этот завод стоял на плановом предупредительном ремонте. К сожалению, опять отстают на этом заводе от графика, я собирал руководство «КазМунайГаза», трех нефтеперерабатывающих заводов и объявил, что работа руководства Павлодарского нефтеперерабатывающего завода считается неудовлетворительной по модернизации. Мы дали разнарядку импортировать около 150 тысяч тонн, и ряд компаний ее выполнил, около 90 тысяч тонн.

- Сколько всего нам нужно?

- В сентябре около 290-300 тысяч тонн бензина АИ 92, 93. И мы произвели бы порядка 170-180 тысяч тонн, плюс у нас остатки хорошие были на первое сентября, которые заходили чуть менее 200 тысяч тонн. И в принципе нужно было импортировать 150 тысяч тонн, и мы бы спокойно, безболезненно сентябрь прошли бы. К сожалению, импортировали порядка 90 тысяч тонн, это в основном частные компании. Национальная компания, у нее оставалось два завода, но она не привезла ни одного литра в сентябре месяце из тех 60 тысяч тонн, которые хотели провести.

- Предвидеть, часто спрашивают, это никак нельзя было?

- Мы это знали, и поручения соответствующие были, к сожалению, они не были выполнены, у «КазМунайГаза» был ряд причин как объективных, так и субъективных. Первое то, что «КазМунайГаз» не хотел в убыток себе привозить, а цены в это время в России поднялись в значительной степени, а в Казахстане цена за лето практически не выросла на бензин. И второе, «КазМунайГаз» оштрафовали антимонопольщики за аналогичного рода трансакции по импорту и продаже импортного ГСМ прошлогоднего, как раз в сентябре. По моему мнению, несмотря ни на какие причины, они обязаны были импортировать.

Люди, которые не завезли, они уволены, наказаны. Вице-президенты уволены, руководитель заправочной сети «КазМунайГаз» тоже был уволен. В причинах мы разобрались. Пришел октябрь, мы приняли решение по импорту, договорился я с министром энергетики России, лично разговаривал с каждым владельцем, скажем, крупных нефтеперерабатывающих заводов России. Нам оказали хорошее содействие наши коллеги, 125 тысяч тонн мы законтрактовали на октябрь, 100 тысяч тонн привезли, 25 вот в начале ноября тоже поехали, и это позволило нам в середине октября стабилизировать рынок, то есть, наличие бензина на заправках где-то мы четко ощущали.

- Вот сейчас почему на казмунайгазовских заправках 98 и 95 бензина нет?

- Я сейчас по 92 закончу. В ноябре перед нами стоит задача на полную модность вывести Павлодарский НПЗ, который теперь по последнему графику должны вывести 10-12 числа. 4,5 тысячи тонн высокооктанового бензина он должен грузить, вырабатывать и отгружать, и вкупе с шымкентским и атырауским заводами они где-то 250 тысяч в ноябре должны дать всего высокооктанового бензина, в отличие, допустим, от октября, когда дали только 170. Тем не менее, мы хотим 100 тысяч привести, чтобы переходящие остатки на декабрь у нас были больше 200 тысяч, чтобы не повторялась эта ситуация.

Что касается 98, мы не производим такой бензин, до настоящего времени он импортируется из России. 95 снижен был выпуск, чтобы закрыть, скажем, нехватку 92-го бензина на Атырауском НПЗ. Потому что самым массовым является 92.

- Из целесообразности исходили.

- Из целесообразности. Разрыв, который в сентябре из-за непоставки на внутренний рынок образовался, мы его закрыли только в середине октября. Сейчас этого разрыва нет, сейчас остатки у нас растут, 179 тысяч на нефтебазах страны. Если в октябре доля российского бензина была около 40% на внутреннем рынке, поэтому цена поднялась до 161 тенге на 4 крупных сетях основных, на «Казпромнефти», это премиальный сегмент, там всегда дороже стоил – 163-164 тенге. На мелких сетях 170 тенге, я знаю, это я про 92 говорю. Это результат того, что казахстанский бензин, который эти компании получают по стоимости 150-155 тенге, но по импорту привозят бензин, который по 170 тенге должны продавать, микшируется цена, получается 160-161 тенге. В ноябре мы предполагаем, что доля 40% – это дорогой российский бензин – должна быть меньше, грубо говоря: 30%. Возможно, корректировка цены в стороны понижения цены на 92 бензин. 

Мы предполагаем, к концу ноября в целом у нас стабилизация на рынке и ценовая тоже произойдет. Мы за этим будем следить, и соответствующие поручения от руководства страны и правительства есть.

- Мы высокооктановый бензин в нужном количестве производим или вынуждены импортировать?

- Мы исторически всегда производили 70% только от необходимого объема на внутренний рынок сами, 30% – это более миллиона тонн – привозили из Российской Федерации.                      

- Модернизация заводов позволит этот баланс как-то изменить?

- Когда полностью, скажем, модернизация завершится, а это, грубо говоря, два завода должны быть завершены до конца нынешнего года. Шымкентский НПЗ: вторая очередь его строительства, установка каталитического крекинга, которая позволяет глубину переработки увеличить, то есть, выпуск бензина, дизельного топлива. Она должна быть завершена к окончанию первого полугодия. Во втором полугодии можно говорить о полной независимости…

- Независимости стратегической.

- …По бензину и дизельному топливу. Со второго полугодия 2018 года при условии, что «КазМунайГаз» и три завода, к которым он имеет отношение, полностью завершат свою модернизацию.

- Тогда полностью перекроем весь необходимый нам запас?

- Мы перекроем весь необходимый нам, скажем, объем потребляемых светлых нефтепродуктов в стране. Кроме того, мы процентов на 50 даже больше по авиакеросину.

- Да, хотел про него тоже спросить.

- Тоже от зарубежных поставок. В результате модернизации со второго полугодия там еще будет вырабатываться около от 800 до 900 тысяч тонн в год.

- А нам нужно?

- Около 560-650, ЭКСПО было, 650 получается потребляем в этом году по году. Грубо говоря, где-то 47-50 тысяч тонн ежемесячно сжигают наши авиалайнеры, которые в Казахстан прилетают и внутри которые летают.

- Нужно ли строить еще один НПЗ?

- Все зависит от темпов потребления нефтепродуктов. Если рассчитать глобально спрос на нефтепродукты, он будет расти в ближайшие 10 лет. Поэтому 5-6 лет после модернизации три НПЗ будут покрывать полностью нужды. После 2030-го года в мире тенденции меняются. Ведущие страны Европы, Китай бензинные, дизельные двигатели после 30-го собираются запрещать.

- Такая технологическая революция произойдет?

- Тенденция будет меняться. Чтобы построить хорошие НПЗ, нужно несколько миллиардов долларов и несколько лет. Не строятся такие заводы за год.

- Это не супермаркет.

-3-5 лет, в зависимости от мощности.

- От 5 до 10 миллиардов может стоить долларов.

- Поэтому вопрос строить или не строить нефтеперерабатывающий завод, нужно все тенденции сесть, еще раз посчитать, посмотреть, и мы к концу года такую работу хотим проделать и доложить правительству и руководству страны.

- Канат Алдабергенович, с дизельным топливом как дела обстоят?

- На сегодняшний момент в принципе ситуация неплохая, но есть и проблемы, это тоже связано с Павлодарским НПЗ: во время капитального ремонта получилось так, что установка по производству водорода там вышла из строя, нужно заменять дорогое оборудование, которое в Англии изготавливается сейчас. Это займет определенное время, месяц или два. Виновных сейчас, конечно, комиссия найдет, накажут, снимут вплоть до первых руководителей.

- Главное, чтобы появился.

- Принято решение, у премьер министра докладывали, что тот объем, который НПЗ не сможет произвести, а это около ста тысяч тонн дизеля, завезет «КазМунайГаз» и продаст по тем ценам, которые сейчас есть на рынке. То есть, в России дизельное топливо гораздо дороже, если «КазМунайГаз» привезет дизельное топливо и продаст без убытков для себя, он должен продавать на своих заправках в Астане за 180 тенге.

- Но компания государственная, с другой стороны, и должна в первую очередь интересами государства озабочена быть.

- А сегодня стоимость 155-157 тенге. Поэтому, мы считаем, что резкий рост допускать нельзя, установка по производству водорода, которая используется в гидроочистке при производстве дизельного топлива вышла из строя по вине работников ПНХЗ, это стопроцентная дочка «КазМунайГаза», это вина «КазМунайГаза», «КазМунайГаз» должен поставить на место этот объем, импортировать его, компенсировать и таким образ эти проблемы на рынке закрыть. Они будут таким образом в ноябре закрыты, в декабре соответствующим образом мы тоже будем поступать. Вопросы убытков или недополучения дохода – это внутренние вопросы «КазМунайГаза».

У каждой проблемы есть автор и его фамилия, и имена должны быть известны для населения. Я дал неудовлетворительную оценку руководству Павлодарского нефтеперерабатывающего завода, генеральный директор «КазМунайГаз» принял решение об освобождении гендиректора АО «ПНХЗ» Шухрата Адамбая от занимаемой должности, и кроме того, рассмотрена ответственность технического директора, заместителя главного инженера, они либо освобождены, либо понижены в должностях. Ответственность должна быть у всех. Она должна быть вертикальной, потому что неудобства для населения, экономики создают. Я еще раз хочу сказать, у каждой проблемы есть фамилия и есть ответственное лицо.

- Конкретное лицо ее создавшее. Скажите, пожалуйста, с углем что произошло?

- С углем ситуация, скажем так…

- Никто на модернизацию не вставал?

- Нет, наши угольщики в этом году сработали очень хорошо. Вот по итогам, допустим, 10 месяцев, процентов на 11-12 больше, чем в прошлом году.

- Перевыполнили, да?

- На внутренний рынок угля отправили тоже значительное количество. Все станции в Казахстане имеют двукратный нормативный запас на зиму. 20 суток, который уже должен уже на станции лежать.

- Неприкосновенный запас такой.

- Неснижаемый запас. К зиме подготовились на самом деле с точки зрения снабжения топливом гораздо лучше, чем в прошлом году.

- Были жалобы от людей на местах.

- Это коммунально-бытовой уголь. Страна в год потребляет коммунально-бытового угля от 10 до 12 миллионов тонн. На первое ноября вывезли 9,2 миллиона тонн, еще зима не началась.

- В чем тогда причина?

- Средства массовой информации активно показывали две вещи: первое, якобы дефицит, второе – то, что какие-то очереди и цены.

- Очереди действительно были, цена росла.

- Мы сделали мониторинг силами комитета по госэнергонадзору и комитета экологического регулирования. Основная причина не в объемах, которые отгружали, а в том, что в принципе тупики и угольные склады не приспособлены к одномоментному ажиотажному спросу, когда большой объем угля нужно выгружать. Допустим, на тупике один разгрузчик-погрузчик. Одновременно приезжает сто машин туда, он будет сутки или двое стоять.

- Получается, что это искусственно созданная ситуация?

- Есть хорошая поговорка русская: «готовь сани летом».

- Совершенно справедливо, и бензин тоже летом.

- Семь лет я был акимом. Я ничего сам не выдумывал, с советских времен есть традиция. Коммунально-бытовой уголь – это для социальных объектов (школы, больницы) и бытовой, соответственно, для населения. Летом в каждую планерку по понедельникам ты спрашиваешь у акимов районов, и таблички они заполняют, как они заготавливают этот уголь. Допустим, на севере первого сентября, когда открывал школы, потом я объезжал и проверял наличие угля. Первого октября если не было угля...

- На слово не верили, да?

- …Я снимал некоторых акимов, ругал, лицом, грубо говоря, тыкал в пустые угольные склады. И это вот работа на самом деле властей на местах – организовать реализацию угля. Если в какой-то школе нет угля сегодня, значит, виноват местный исполнительный орган. Дефицита угла, я вам ответственно говорю, никакого нет, разрезы сколько нужно еще миллионов тонн добудут.

- Цена искусственно росла?

- Теперь по цене. Цена из трех вещей складывается на угль, первое, цена на разрезе. У нас там пять-шесть основных разрезов, от 2 тысяч тенге в среднем, как на «Богатыре», до 5 тысяч тенге это Шубарколь, самый дорогой уголь. Она не сильно поднялась, если она поднялась, скажем, на разрезе на1000 тенге – вот самый большой рост. Потом, вторая составляющая – это железнодорожный транспорт. Да, тарифы на железную дорогу в этом сезоне поднялись. Грузовые выведены в конкурентный рынок, и кто как договориться с экспедиторской компанией, и с владельцем подвижного состава. Третье, услуги тупика, который это все разгрузит, вывалит, сохранит и дальше тот, кто продает этот уголь, оптовик, который закупил, то есть трейдерская компания. Далее приезжает ребята на КамАЗах, на ЗИЛах, и развозят по районам. Этот вопрос вообще никак не зарегулирован.

- Цепь перекупщиков получается.

- Получается, что, еще раз: из цены разрезов, где спокойно можно проконтролировать цену, хотя она не регулируется сегодня, но если они будут наглеть, у нас есть рычаги, контракты на недропользование, мы найдем, чем отрезвить их. Железнодорожный тариф тоже: у нас государственная компания есть, хоть и конкурентный рынок, всегда можно отрегулировать, третье – это нужно на местах отрегулировать реализацию угля, его разгрузку и реализацию, как это все продается.

- Все стадии при желании контролируемы.

- На тупике, допустим, здесь в Астане «Шубарколь» продается по 11,5 тысяч тенге за тонну. Загрузил человек в ЗИЛ, отвез куда-нибудь в Косшы и продает по 20 тысяч за тонну. Ну, вроде вы скажете справедливо?

- Потому что цена с 4,5 тысяч тенге за тонну вырастает в разы.

- Теперь задача правительства и местных исполнительных органов – это цивилизованный рынок создать, вот здесь в розницу его правильно отрегулировать. И по поручению премьер-министра сегодня антимонопольный комитет,  защитник конкуренции, сейчас открыл массу расследований по…

- Занялись, наконец.        

- …По спекулянтам. Надо создать конкурентную среду. Этим должно заняться и, наверное, правительство, госорганы, которые курируют торговлю у нас в стране, и, конечно, местные исполнительные органы. На розничном рынке не можем мы повлиять, но проконтролировать, чтобы разрезы необходимый объем продукции произвели, договориться с железнодорожниками, чтобы они вывезли этот объем, необходимый в стыковке с областными акимами, в регионы в необходимом количестве, в необходимый срок. Мы это делаем и будем делать. Розницу должны отрегулировать госорганы, которые занимаются торговлей, плюс местные исполнительные органы, надо четко понимать.

- Канат Алдабергенович, сейчас обсуждают серьезно Кодекс о недрах. Глава государства в ста шагах призывал учитывать лучшие мировые практики, то есть это защита национальных интересов и это дальнейшие условия для роста благосостояния граждан.

- Как министерство энергетики, мы за твердое топливо, то есть за уголь и плюс за УВС (углеводородное сырье) отвечаем, и мы соразработчики кодекса совместно с Министерством инвестиций и развития. В первую очередь мы упрощаем возможность стать недропользователем, то есть очень много, скажем, ненужных с нашей точки зрения административных процедур, разрешительная система, очень много вообще убираем.

- Мы получались по этим параметрам не конкурентоспособные с законодательством других стран.

- Если чтобы подписать, провести тендер или аукцион, на получение права на недропользование на месторождении и подписать договор нужно два года, о какой конкурентоспособности можно говорить? Что мы предлагаем? Мы предлагаем проводить онлайн-аукционы: не будет больше никакой бумажной волокиты, мы будем онлайн выставлять какой-то аукцион, если это на разведку, там одни критерии, бонус какой-то, и сколько средств вложит компания, плюс подтверждение платежеспособности, какой-то опыт. Вперед! Кто первый заплатил, показал лучший опыт, получается победитель. Нет контакта с чиновниками.

- Коррупционная составляющая снижаться должна.

- Более прозрачной становится система принятия решения. Мы проводили конкурс по 12 месторождениям, у нас человек 20 в комиссии со всех госорганов скрывали эти бумажные конверты целые полдня...

- Закат солнца вручную, ритуал целый.

- …Которые заклеены там намертво. Целый ритуал. Люди проверяли, кто в них заглянул, не заглянул, и так далее. В принципе, я так думаю, и заглянуть-то, наверное, не проблема при сегодняшних технологиях. Нужно все делать публично, понятно, открыто и возможно в короткие сроки и без ненужных процедур.

Из новелл еще мы предлагаем, что параллельно же еще идет Налоговый кодекс, и там тоже по недропользованию. В советское время, если геолог находил большое месторождение, его орденами награждали, иногда героем делали. А сейчас если какая-то компания найдет месторождение, на свой страх и риск вложит деньги, потом поставит на государственный баланс. А это должно быть так: чем больше нашел, тем больше бонус.

- Бонус коммерческого обнаружения получается.

- Получается, мы не стимулируем геологоразведку, а как бы наказываем за то, что ты нашел месторождение. Это, наверное, абсурд.

- Чтоб напоминало, как в Советском Союзе 25% от найденного клада должен отдать государству. 

- И тем более, если бы у нас был бум в геологоразведке, у нас нет бума в геологоразведке по простой причине, что сегодня при цене на нефть 64 доллара за баррель, но когда между 50 и 60 было, невозможно купить было инвестиции, и во всем мире эти инвестиции провалились на геологоразведку. Поэтому, мы считаем, что бонус на коммерческое обнаружение должны отменить, потом часть затрат, которые недропользователь несет на период разведки, он сможет в период, когда он получит доход от продажи нефти или газа вернуть часть затрат, то есть, поставить на вычет. Это тоже будет стимулировать геологоразведку. И третий вопрос, связанный также с геологоразведкой, нам, конечно, необходимо сделать все, чтобы как можно больше компаний с именами пришли сюда.

- Транснациональные.

- И компании, имеющие мировой опыт именно в геологоразведки. Мы будем переходить на международную систему подсчета запасов, мы взяли для себя от 5 до 7 лет переходный период, что у нас старая, еще советская система подсчета запасов, теперь мы переходим к международной, а она зависит от стоимости рыночного сырья. Если допустим рентабельно извлекать, значит, запасы больше, цена падает, то, соответственно, меняет рентабельное значение, значит, запасов рентабельных меньше. И вот мы на эту систему должны перейти, чтобы привлекать как можно больше инвесторов в эту сферу. Весь мир так работает, и нам надо будет в ближайшей перспективе также к данному вопросу тоже вернуться, и я надеюсь, что мы здесь сумеем общий язык и с парламентариями найти. Конечно, есть там предложения, поправки, это живой такой творческий процесс, и мы с коллегами будем работать.

- Главное, чтобы всенародно обсуждалось и многие пожелания они были отражены.

- Мы на многих площадках тратили больше года после разработки документа для обсуждения. До сих пор поступают предложения различного рода. И это должен быть современный закон получается.

- Спасибо большое, Канат Алдабергенович, и удачи вам в вашей работе!