Виктор Аушев, член комиссии по расследованию авиакатастрофы:

– С большой долей вероятности можно считать, что борт подвергся обстрелу. И в результате этого возник пожар.

Специалисты обнаружили на фюзеляже отверстия, которые, предположительно, оставили пули. Уже назван и калибр оружия, из которого могли стрелять. Эксперты предполагают,  пилоты погибли еще в воздухе. Это объясняет странное поведение лайнера перед крушением. Этот тип самолетов ценят именно за его летные характеристики. Ан-28 умеет планировать и сможет сесть даже с неработающими двигателями. К тому же пилоты не подали сигнал бедствия. А что происходило в кабине, мы никогда не узнаем. «Черный ящик» оказался неисправен.

Но главный вопрос сегодня: кто мог обстрелять самолет, была ли это случайность? Известно, что лайнер пролетал над Илийским полигоном. Дело было 3 октября 2017-го.

Небольшой фактчек позволяет понять, что в октябре того же года на полигоне Илийский проходили масштабные военные учения стран-участниц ОДКБ «Нерушимое братство». Но начались они на две недели  позже.

Впрочем, сегодня в Минобороны наконец ответили на обвинения. Там заявили, что в те самые минуты, когда Ан-28 пролетал над их полигоном, стрельбы не проводились.

– Я клянусь суду рассказать все известное мне по делу. Говорить только правду, всю правду и ничего, кроме правды.

Правда у баллистика Аджимурата Исаева своя. Его исследования перечеркнули работу экспертной комиссии по расследованию крушения самолета санавиации под Алматы в 2017-м.  Спустя три года после катастрофы появились новые предположения: борт рухнул после обстрела, а не из-за технических неполадок. На фюзеляже специалист обнаружил два сквозных отверстия, вероятно, от пуль. Об этом на суде он и сообщил.

Аджимурат Исаев, специалист по баллистической экспертизе:

– Судя по ширине, которая, значит, полос там  и прочее. Это могли быть снаряды как 7,62,  так и выше. Попадание снарядов было именно в ту часть, где сидели пилоты.

И прямо в баллоны с кислородом. После чего, предположительно, и произошел взрыв.

– Разрушение баллонов кислородного оборудования кабины произошло в результате внешнего ударноскользящего воздействия постороннего предмета и последующего взрыва кислорода. Удар этого снаряда как раз привел к резкой вот этой детонации и к разгерметизации этих баллонов.

По его версии, шансов выжить у экипажа не было. Пилоты погибли на высоте в 2000 метров мгновенно. Штурвал остался без управления. Самолет рухнул.

Аджимурат Исаев, специалист по баллистической экспертизе:

– Говорят о потере управления самолетом и прочее. Значит, экипаж не выходил на связь, как раз они связаны вот с этим моментом. То есть они сразу же погибли. Самолет был уже в неуправляемом режиме.

Вместе с летчиками на борту были авиатехник и два известных врача. Они спешили к тяжелобольной пациентке в Шымкент. Для акушера-гинеколога Талгата Патсаева и реаниматолога Жанибека Артыкбаева такие командировки не были редкостью. А за штурвалом сидел пилот с 30-летним стажем. У Геннадия Цоя на тот момент было 12 тысяч часов налета.

Самолет санавиации вылетел из Алматы в 18:35 3 октября 2017-го.  Через девять минут пропала связь, нос самолета резко задрался вверх, после он стал терять скорость и пошел на снижение, затем развернулся в сторону аэропорта и пропал с радаров. 

Горящее судно обнаружили в 28 километрах от Алматы. Все пятеро погибли. Расследовать трагедию взялась специальная комиссия. Позже стало известно: Ан-28 пролетал над военным полигоном. Но вариант случайного обстрела во время учений тогда отбросили сразу.

Виктор Аушев, член комиссии по расследованию авиакатастрофы:

– Почему мы тогда от этой версии не отталкивались – потому что прошла информация, что полигон, мимо которого они пролетали, прекратил свою работу. И мы не рассматривали версию, что он мог случайно попасть под огонь наземных средств поражения.

Отец второго пилота Виталий Кутафин возмущен, что военным поверили на слово. По его мнению, расследование с самого начала пошло не так.

Виталий Кутафин, отец Е. Кутафина:

– Следствие ограничилось буквально тремя допросами трех офицеров, которые, как под копирку, дали однозначное такое заключение, что в 13:00 стрельбы были прекращены. Диспетчер военного сектора, когда к нему обратились, что пропала метка. Он сказал, что стрельбы будут продолжаться до 19 часов. Если стрельбы были прекращены, почему не были сняты ограничения?

К тому же оказалось, что второй пилот Евгений Кутафин не имел права подниматься на борт. У него якобы не было соответствующей подготовки. К тому же не выставил на приборах высоту аэродрома. Но отец утверждает, Евгений прошел курс обучения и был уже опытным пилотом. У него 1000 часов налета. А допуск  на Ан-28 летчик получил от Комитета гражданской авиации.

Виталий Кутафин, отец Е. Кутафина:

– Он мог посадить этот самолет даже без двигателей и даже ночью. Вот то, что они описали и поставили ему вину, – это как раз доказательства того, что второй пилот на момент высоты перехода был в бессознательном состоянии, в контузии, а может, даже не имел признаков жизни.

А потому мужчина не исключает, что самолет подвергся обстрелу с земли. Но считают так не все. Родственники погибшего врача Талгата Патсаева в эту версию верить отказываются.

Жанмурат Ержанов:

– Кабину летчиков если бы разнесло, то тела летчиков на месте крушения, падения самолета бы не нашли. Их бы разбросало, я даже не могу представить, в каком радиусе искали бы фрагменты.

Вот и комиссия настаивает: никакого обстрела не было, крушение произошло из-за технеполадок.

Нурлан Жумасултанов, председатель комиссии по расследованию авиакатастрофы:

– Было отключение сначала одного двигателя, потом выключение второго, потом через некоторое время выключение, отключение опять же второго, потом опять первого. Здесь мы для себя сделали, опять же, возможный вывод о том, что правый двигатель выключился по неизвестной для нас причине, потому у нас не было фактически информации.

Разобраться в причинах крушения Ан-28 помог бы бортовой самописец. Но «черный ящик», который, кстати, обнаружили сразу, оказался бесполезен. Ни одна запись не сохранилась.  Российский пилот Андрей Литвинов возмущен, что самолет отправили в небо с неисправным средством объективного контроля.

Андрей Литвинов, пилот:

– Без них выполнение полетов невозможно. Самолет нельзя допускать. Очень похоже на заметание следов. И самописец не работает, и второй пилот плохой, неквалифицированный, и три года расследование. Вполне возможно, что, если это полигон военный и там шли стрельбы какие-то, возможно, попали в самолет.

А вот технический эксперт Юрий Антипов считает, причины крушения легко считать по обломкам судна.

Юрий Антипов, технический эксперт:

– По железу легко определить, загорелся самолет в воздухе или уже горело во время крушения, задев, наверно, за линии электропередач.

Предположения, что самолет случайно обстреляли с земли, приняли к сведению. Восемь экспертов из девяти, которые дали заключение о технических неполадках воздушного судна, отозвали свои подписи. И просят возобновить расследование. Но в Министерстве обороны сегодня заверили, что во время полета Ан-28 на полигоне никто не стрелял.

Бауыржан Кумаров, нач. управления боевой подготовки сухопутных войск ВС РК:

– Во время полета самолета Ан-28 с 18 часов 35 минут до 18 часов 52 минут стрельбы на полигоне «Илийский» не проводились, о чем свидетельствуют записи в учетных документах. На основании поданной заявки 3 октября 2017 года Главным центром управления воздушным пространством Сил воздушной обороны был введен запрет на выполнение полетов в зоне полигона с 9:00 до 22:50.

Несмотря на то что судебный процесс по крушению самолета, в котором погибли пять человек, уже начался, дело могут вернуть на доследование. А это значит, понадобится еще время, чтобы выяснить истинную причину трагедии. Впрочем, директор авиакомпании, которой принадлежал рухнувший борт, вряд ли избежит наказания. Его обвиняют в нарушении правил безопасности или эксплуатации воздушного транспорта. А еще в том, что пустил за штурвал неопытного второго пилота. Сейчас подсудимому грозит до пяти лет тюрьмы.

Смотрите нас в YouTube! Читайте в Facebook, Instagram и Telegram!